Теория, которой не было: Александра Коллонтай и «стакан воды. Коллонтай и стакан воды
Создателем «теории стакана воды» нередко называют Клару Цеткин – основательницу Коммунистической партии Германии, которая прославилась своей борьбой за права женщин. Приписывают авторство и Александре Коллонтай – русской государственной деятельнице, ставшей первой в истории женщиной-послом, а также революционерке Инессе Арманд.
Нельзя отрицать, что подобные взгляды были близки всем этим женщинам, и все же пальму первенства следует отдать не им, а Авроре Дюдеван – французской писательнице 19 в., творившей под псевдонимом Жорж Санд. Ее современник, венгерский композитор Ференц Лист, цитирует изречение писательницы: «Любовь, как стакан воды, дается тому, кто его просит».
Сущность концепции
«Стакан воды» в данном контексте рассматривается как обобщенный образ простейших человеческих физиологических потребностей, которые должны удовлетворяться по мере их появления, вне всякой связи с какими бы то ни было обязанностями. В один ряд с такими потребностями ставятся и отношения полов.
Вот человек голоден – и он что-то съел, он испытывает жажду – и он выпил стакан воды. После этого человек возвращается к своим делам, не вспоминая ни о потребности, которая его больше не беспокоит, ни об обстоятельствах ее удовлетворения. Предполагается, что таким же должно быть отношение к потребности в интимной близости. Никаких условностей в виде моральных запретов или брака быть не должно – они закрепощают женщину, низводя до положения «орудия производства».
Восприятие концепции в обществе
«Теорию стакана воды», как и близкую к ней идею общности жен в начале 20 в. часто приписывали социалистам и коммунистам. В определенном смысле основатели коммунистической идеологии сами давали к этому повод, предсказывая грядущее отмирание семьи. Такие прогнозы высказываются в «Манифесте коммунистической партии» К.Маркса и Ф.Энгельса, в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Ф.Энгельса.
В действительности, К.Маркс, Ф.Энгельс и их последователи против семьи как таковой не возражали и к упразднению брака не призывали. Они критиковали буржуазную семью, построенную на частной собственности и слиянии капитала – такая семья, по мнению теоретиков марксизма, действительно должна исчезнуть. К.Маркс иронизировал по поводу приписывания коммунистам идеи разрушения семьи, указывая, что «общность жен» фактически имеет место в виде проституции и супружеских измен.
Отрицательно относился к этой концепции и В.Ленин: «От этой теории стакана воды наша молодежь взбесилась», – говорит он. И утверждение не было голословным: в 20-е годы эту теорию даже обсуждали на комсомольских диспутах – настолько она была популярна.
Данную концепцию поднял на шит не В.Ленин и его сторонники, а Уваров – член крайне правой монархической организации «Союз русского народа». В 1918 г. в своем «Декрете Саратовского Губернского Совета Народных Комиссаров» он провозгласил «отмену частного владения женщинами». Впоследствии – во время Великой Отечественной войны – на этот документ опирались фашисты, объявляя всех советских женщин «проститутками».
В советском обществе «теория стакана воды» утвердиться не смогла. Она воскресла в 70-е годы 20 в. в виде «сексуальной революции» в странах Запада и в 90-е годы была подхвачена российским обществом.
По одной из улиц города бежит толпа обнаженных мужчин и женщин с наспех заготовленными плакатами и цветами. «Долой любовь! Долой стыд!», — кричат они. Прохожие в растерянности, а некоторые из них, недолго думая, раздеваются догола и присоединяются к этой, с первого взгляда кажущейся странной, манифестации. Добро пожаловать в Москву двадцатых годов прошлого века!
Такие своеобразные манифестации нового духа проходили не только в Москве, но и в Петрограде, Одессе, Саратове и других крупных городах молодой советской республики. Противники стыда пытались доказать таким образом, что все, что естественно — не безобразно. Сразу после Октябрьской революции шел слом многих устоев, как в сфере общественной, так и в сфере личной жизни — была предпринята попытка изменения сексуальной морали и изменения взглядов на традиционную семью. Студенческая и рабфаковская молодёжь 20-х годов воспитывалась на «теории стакана воды».
И суть этой теории, точнее системы взглядов, заключалась в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (заняться сексом просто, как выпить стакан воды). Порядочной комсомолке не следовало отказывать товарищу, которому невтерпеж заняться любовью. Секс объявлялся такой же естественной человеческой потребностью, как сон, еда, и прочее. Прекрасные чувства, воспетые поэтами серебряного века, всячески высмеивались, так же как и все остальные пережитки прошлого, присущие буржуазному быту.
Сама фраза («стакан воды») впервые эта фраза появляется в биографии Фредерика Шопена, написанной Ференцом Листом в середине XIX века (1852), это слова подруги Шопена, главной женщины-эмансипантки той эпохи, Авроры Дюдеван: «любовь, как стакан воды, дается тому, кто его просит». Идеи эмансипации женщины начали развивать в середине XIX века. Предсказания о том, что социализм уничтожит буржуазную семью, высказывали так же Маркс и Энгельс.
Сам Ленин, тем не менее, отрицательно относился к теории стакана воды и называл её «совершенно немарксистской и сверх того противообщественной»:
Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории «стакана воды» наша молодёжь взбесилась, прямо взбесилась. Она стала злым роком многих юношей и девушек. Приверженцы её утверждают, что это теория марксистская. Спасибо за такой «марксизм».
Луначарский — нарком образования в своей статье «О быте: молодежь и теория стакана воды» критиковал теорию жестче:
Молодежь говорит: пол, удовлетворение пола есть вещь голая, простая, надо отучиться об этом задумываться. А если у девушки возникали сомнения, если она говорила: может быть, это и правильно, может быть, это и научно, но все-таки как же это будет: если ты меня бросишь, а у меня будет ребенок, то что же мне делать? - «Он» отвечал ей: какие мещанские рассуждения! Какая мещанская предусмотрительность! До какой степени ты сидишь в буржуазных предрассудках! Нельзя тебя считать за товарища! И запуганная девушка думала, что она поступает по марксистски, по ленински, если она никому не отказывает. От этого происходили самые настоящие трагедии, самые настоящие беды, самая настоящая гибель женской молодежи.
Авторство этой теории часто необоснованно приписывают Инесса Арманд, Кларе Цеткин и Александре Коллонтай, которые, хоть и высказывали свободные феминистские взгляды, никогда не доводили их до уровня «стакана воды».
Так Александра Коллонтай о «стакане» не говорила, напротив: в своих теоретических работах она защищала «крылатый Эрос» (духовную близость) против «бескрылого Эроса» (чисто физическое влечение).
Как показал опрос населения, проведенный в 1923 году среди московских студентов, самой передовой и раскованной части молодежи, 72 процента юношей и 81 процент девушек предпочитали «стакану воды» крепкую и прочную любовную связь, пусть даже не освященную браком. И чем дальше, тем меньше оставалось приверженцев свободной любви.
Но на деле не все было так гладко. Государство до поры смотрело на всю эту ситуацию сквозь пальцы. Закон о браке и семье появился в СССР лишь в 1926 году. В то время такого либерального закона не имела ни одна страна в мире. Регистрация советского брака сводилась к простой статистической отметке, а развестись можно было по заявлению любого из супругов без объяснения причин. Как следствие — резко увеличилось количество детей, рождённых вне брака. В 1927 году около полумиллиона детей не имело понятия, кто их отцы. Виражи «крылатого эроса» привели к тому, что в 1934 году на одно рождение приходилось три аборта. Другим следствием послереволюционной вольницы стал рост венерических заболеваний среди населения.
В итоге мораль все же удалось спасти и теория «стакана воды» не прижилась ни у нас, ни в других странах: общество снова возвратилось к традиционным супружеским отношениям. Правда, пришлось полностью закрыть тему каких-либо сексуальных отношений, что в свою очередь оказало не лучшее влияние на психологический климат в стране советов.
Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Теория стакана воды - взгляды на любовь , брак и семью , которые были распространены (особенно среди молодёжи) в первые годы Советской власти. Заключались в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (заняться сексом просто, как выпить стакан воды).
Марксистские взгляды на взаимоотношения мужчины и женщины
Эти взгляды разделял и поддерживал В. И. Ленин, который предлагал «неуклонные, систематические меры к замене индивидуального хозяйствования отдельных семей общим кормлением больших групп семей» в своей статье «Десять тезисов о Советской власти».
Теорию стакана воды он всё же не считал вполне марксистской, заметив в беседе с Кларой Цеткин:
Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории «стакана воды» наша молодёжь взбесилась, прямо взбесилась. Она стала злым роком многих юношей и девушек. Приверженцы её утверждают, что это теория марксистская. Спасибо за такой «марксизм».
Отрывок, характеризующий Теория стакана воды
– Впустили ли Вас в Мэтэору, мадонна Изидора? – как можно спокойнее спросил Караффа.
Я знала, что в душе он просто «горел», желая быстрее получить ответ, и решила его помучить, пока он мне не сообщит, где сейчас находится мой отец.
– Разве это имеет значение, Ваше святейшество? Ведь у Вас находится мой отец, у которого Вы можете спросить всё, на что естественно, не отвечу я. Или Вы ещё не успели его достаточно допросить?
– Я не советую Вам разговаривать со мной подобным тоном, Изидора. От того, как Вы намерены себя вести, будет во многом зависеть его судьба. Поэтому, постарайтесь быть повежливее.
– А как бы Вы себя вели, если бы вместо моего, здесь оказался Ваш отец, святейшество?..– стараясь поменять, ставшую опасной тему, спросила я.
– Если бы мой отец был ЕРЕТИКОМ, я сжёг бы его на костре! – совершенно спокойно ответил Караффа.
Что за душа была у этого «святого» человека?!.. И была ли она у него вообще?.. Что же тогда было говорить про чужих, если о своём родном отце он мог ответить такое?..
– Да, я была в Мэтэоре, Ваше святейшество, и очень жалею, что никогда уже более туда не попаду... – искренне ответила я.
– Неужто Вас тоже оттуда выгнали, Изидора? – удивлённо засмеялся Караффа.
– Нет, Святейшество, меня пригласили остаться. Я ушла сама...
– Такого не может быть! Не существует такого человека, который не захотел бы остаться там, Изидора!
– Ну почему же? А мой отец, святейшество?
– Я не верю, что ему было дозволено. Я думаю, он должен был уйти. Просто его время, вероятно, закончилось. Или недостаточно сильным оказался Дар.
Мне казалось, что он пытается, во что бы то ни стало, убедить себя в том, во что ему очень хотелось верить.
– Не все люди любят только себя, знаете ли... – грустно сказала я. – Есть что-то более важное, чем власть или сила. Есть ещё на свете Любовь...
Караффа отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, будто я только что произнесла какую-то полную чушь...
– Любовь не управляет, миром, Изидора, ну, а я желаю им управлять!
– Человек может всё... пока не начинает пробовать, ваше святейшество – не удержавшись, «укусила» я.
И вспомнив что-то, о чём обязательно хотела узнать, спросила:
– Скажите, Ваше святейшество, известна ли Вам правда о Иисусе и Магдалине?
– Вы имеете в виду то, что они жили в Мэтэоре? – я кивнула. – Ну, конечно же! Это было первое, о чём я у них спросил!
– Как же такое возможно?!.. – ошеломлённо спросила я. – А о том, что они не иудеи, Вы тоже знали? – Караффа опять кивнул. – Но Вы ведь не говорите нигде об этом?.. Никто ведь об этом не знает! А как же ИСТИНА, Ваше святейшество?!..
– Не смешите меня, Изидора!.. – искренне рассмеялся Караффа. – Вы настоящий ребёнок! Кому нужна Ваша «истина»?.. Толпе, которая её никогда не искала?!.. Нет, моя дорогая, Истина нужна лишь горстке мыслящих, а толпа должна просто «верить», ну, а во что – это уже не имеет большого значения. Главное, чтобы люди подчинялись. А что им при этом преподносится – это уже является второстепенным. ИСТИНА опасна, Изидора. Там, где открывается Истина – появляются сомнения, ну, а там где возникают сомнения – начинается война... Я веду СВОЮ войну, Изидора, и пока она доставляет мне истинное удовольствие! Мир всегда держался на лжи, видите ли... Главное, чтобы эта ложь была достаточно интересной, чтобы смогла за собой вести «недалёкие» умы... И поверьте мне, Изидора, если при этом Вы начнёте доказывать толпе настоящую Истину, опровергающую их «веру» неизвестно во что, Вас же и разорвёт на части, эта же самая толпа...
– Неужели же столь умного человека, как Ваше святейшество, может устраивать такое самопредательство?.. Вы ведь сжигаете невинных, прикрываясь именем этого же оболганного, и такого же невинного Бога? Как же Вы можете так бессовестно лгать, Ваше святейшество?!..
– О, не волнуйтесь, милая Изидора!.. – улыбнулся Караффа. – Моя совесть совершенно спокойна! Не я возвёл этого Бога, не я и буду его свергать. Но зато я буду тем, кто очистит Землю от ереси и блудодейства! И поверьте мне, Изидора, в день, когда я «уйду» – на этой греховной Земле некого будет больше сжигать!
Мне стало плохо... Сердце выскакивало наружу, не в состоянии слушать подобный бред! Поэтому, поскорее собравшись, я попыталась уйти от понравившейся ему темы.
– Ну, а как же то, что Вы являетесь главою святейшей христианской церкви? Разве не кажется Вам, что ваша обязанность была бы открыть людям правду об Иисусе Христе?..
– Именно потому, что я являюсь его «наместником на Земле», я и буду дальше молчать, Изидора! Именно потому...
Я смотрела на него, широко распахнув глаза, и не могла поверить, что по-настоящему всё это слышу... Опять же – Караффа был чрезвычайно опасен в своём безумии, и вряд ли где-то существовало лекарство, которое было в силах ему помочь.
– Хватит пустых разговоров! – вдруг, довольно потирая руки, воскликнул «святой отец». – Пройдёмте со мной, моя дорогая, я думаю, на этот раз мне всё же удастся Вас ошеломить!..
Если бы он только знал, как хорошо это ему постоянно удавалось!.. Моё сердце заныло, предчувствуя недоброе. Но выбора не было – приходилось идти...Довольно улыбаясь, Караффа буквально «тащил» меня за руку по длинному коридору, пока мы наконец-то не остановились у тяжёлой, украшенной узорчатой позолотой, двери. Он повернул ручку и... О, боги!!!.. Я оказалась в своей любимой венецианской комнате, в нашем родном фамильном палаццо...
Потрясённо озираясь вокруг, не в состоянии придти в себя от так неожиданно обрушившегося «сюрприза», я успокаивала своё выскакивающее сердце, будучи не в состоянии вздохнуть!.. Всё вокруг кружилось тысячами воспоминаний, безжалостно окуная меня в давно прожитые, и уже частично забытые, чудесные годы, тогда ещё не загубленные злостью жестокого человека... воссоздавшего для чего-то здесь(!) сегодня мой родной, но давно утерянный, счастливый мир... В этой, чудом «воскресшей», комнате присутствовала каждая дорогая мне моя личная вещь, каждая любимая мною мелочь!.. Не в состоянии отвести глаз от всей этой милой и такой привычной для меня обстановки, я боялась пошевелиться, чтобы нечаянно не спугнуть дивное видение...
– Нравится ли вам мой сюрприз, мадонна? – довольный произведённым эффектом, спросил Караффа.
Самое невероятное было то, что этот странный человек совершенно искренне не понимал, какую глубокую душевную боль он причинил мне своим «сюрпризом»!.. Видя ЗДЕСЬ (!!!) то, что когда-то было настоящим «очагом» моего семейного счастья и покоя, мне хотелось лишь одного – кинуться на этого жуткого «святого» Папу и душить его в смертельном объятии, пока из него не улетит навсегда его ужасающая чёрная душа... Но вместо того, чтобы осуществить так сильно мною желаемое, я лишь попыталась собраться, чтобы Караффа не услышал, как дрожит мой голос, и как можно спокойнее произнесла:
– Простите, ваше святейшество, могу ли я на какое-то время остаться здесь одна?
– Ну, конечно же, Изидора! Это теперь ваши покои! Надеюсь, они вам нравятся.
Неужели же он и в правду не понимал, что творил?!.. Или наоборот – прекрасно знал?.. И это всего лишь «веселилось» его неугомонное зверство, которое всё ещё не находило покоя, выдумывая для меня какие-то новые пытки?!.. Вдруг меня полоснула жгучая мысль – а что же, в таком случае, стало со всем остальным?.. Что стало с нашим чудесным домом, который мы все так сильно любили? Что стало со слугами и челядью, со всеми людьми, которые там жили?!.
– Могу ли я спросить ваше святейшество, что стало с нашим родовым дворцом в Венеции?– севшим от волнения голосом прошептала я. – Что стало с теми, кто там жил?.. Вы ведь не выбросили людей на улицу, я надеюсь? У них ведь нет другого дома, святейшество!..
Караффа недовольно поморщился.
– Помилуйте, Изидора! О них ли вам стоит сейчас заботиться?.. Ваш дом, как вы, конечно же, понимаете, теперь стал собственностью нашей святейшей церкви. И всё, что с ним было связано – более уже не является Вашей заботой!
– Мой дом, как и всё то, что находится внутри него, Ваше святейшество, после смерти моего горячо любимого мужа, Джироламо, принадлежит моей дочери Анне, пока она жива! – возмущённо воскликнула я. – Или «святая» церковь уже не считает её жильцом на этом свете?!
Внутри у меня всё кипело, хотя я прекрасно понимала, что, злясь, я только усложняла своё и так уже безнадёжное, положение. Но бесцеремонность и наглость Караффы, я уверена, не могла бы оставить спокойным ни одного нормального человека! Даже тогда, когда речь шла всего лишь о поруганных, дорогих его сердцу воспоминаниях...
– Пока Анна будет жива, она будет находиться здесь, мадонна, и служить нашей любимой святейшей церкви! Ну, а если она, к своему несчастью, передумает – ей, так или иначе, уже не понадобится ваш чудесный дом! – в бешенстве прошипел Караффа. – Не переусердствуйте в своём рвении найти справедливость, Изидора! Оно может лишь навредить вам. Моё долготерпение тоже имеет границы... И я искренне не советую вам их переступать!..
Резко повернувшись, он исчез за дверью, даже не попрощавшись и не известив, как долго я могу оставаться одна в своём, так нежданно воскресшем, прошлом...
Время остановилось... безжалостно швырнув меня, с помощью больной фантазии Караффы, в мои счастливые, безоблачные дни, совсем не волнуясь о том, что от такой неожиданной «реальности» у меня просто могло остановиться сердце...
Я грустно опустилась на стул у знакомого зеркала, в котором так часто когда-то отражались любимые лица моих родных... И у которого теперь, окружённая дорогими призраками, я сидела совсем одна... Воспоминания душили силой своей красоты и глубоко казнили горькой печалью нашего ушедшего счастья...
Когда-то (теперь казалось – очень давно!) у этого же огромного зеркала я каждое утро причёсывала чудесные, шёлковистые волосы моей маленькой Анны, шутливо давая ей первые детские уроки «ведьминой» школы... В этом же зеркале отражались горящие любовью глаза Джироламо, ласково обнимавшего меня за плечи... Это зеркало отражало в себе тысячи бережно хранимых, дивных мгновений, всколыхнувших теперь до самой глубины мою израненную, измученную душу.
Здесь же рядом, на маленьком ночном столике, стояла чудесная малахитовая шкатулка, в которой покоились мои великолепные украшения, так щедро когда-то подаренные мне моим добрым мужем, и вызывавшие дикую зависть богатых и капризных венецианок в те далёкие, прошедшие дни... Только вот сегодня эта шкатулка пустовала... Чьи-то грязные, жадные руки успели «убрать» подальше все, хранившееся там «блестящие безделушки», оценив в них только лишь денежную стоимость каждой отдельной вещи... Для меня же это была моя память, это были дни моего чистого счастья: вечер моей свадьбы... рождение Анны... какие-то мои, уже давно забытые победы или события нашей совместной жизни, каждое из которых отмечалось новым произведением искусства, право на которое имела лишь я одна... Это были не просто «камни», которые стоили дорого, это была забота моего Джироламо, его желание вызвать мою улыбку, и его восхищение моей красотой, которой он так искренне и глубоко гордился, и так честно и горячо любил... И вот теперь этих чистых воспоминаний касались чьи-то похотливые, жадные пальцы, на которых, съёжившись, горько плакала наша поруганная любовь...
В этой странной «воскресшей» комнате повсюду лежали мои любимые книги, а у окна грустно ждал в одиночестве старый добрый рояль... На шёлковом покрывале широкой кровати весело улыбалась первая кукла Анны, которой было теперь почти столько же лет, как и её несчастной, гонимой хозяйке... Только вот кукла, в отличие от Анны, не знала печали, и её не в силах был ранить злой человек...
Я рычала от невыносимой боли, как умирающий зверь, готовый к своему последнему смертельному прыжку... Воспоминания выжигали душу, оставаясь такими дивно реальными и живыми, что казалось, вот прямо сейчас откроется дверь и улыбающийся Джироламо начнёт прямо «с порога» с увлечением рассказывать последние новости ушедшего дня... Или вихрем ворвётся весёлая Анна, высыпая мне на колени охапку роз, пропитанных запахом дивного, тёплого итальянского лета...
Считается, что пропаганда беспорядочности интимных связей, полигамии, промискуитета и прочих видов разврата пришла к нам с Запада вместе с сексуальной революцией, гремевшей во второй половине шестидесятых. Возможно, что «дети цветов» и сыграли определенную роль в формировании современных взглядов на семью во всем мире, но не стоит и умалять значения марксизма в этом процессе. Наиболее ярким проявлением агитации за свободные отношения между мужчинами и женщинами стала «Теория стакана воды» Александры Коллонтай, пользовавшаяся большой популярностью в молодежной среде двадцатых годов, а нынче почти забытая.
Предпосылки возникновения
Маркс определял семью как способ сохранения наследственных прав на нажитое имущество. Она же, в ее буржуазном проявлении, клеймилась позором и называлась инструментом закабаления женщины. Не имевшие отношения к коммунизму сторонницы эмансипации смотрели на брак примерно так же. Прогрессивные теоретики разных толков, проповедовавшие всеобщее равенство, сходились в XIX веке на том, что вскоре понятия «муж» и «жена» отомрут за ненадобностью. При коммунизме собственность как таковая исчезнет, следовательно, и наследовать станет нечего, и отцам не нужно будет переживать о том, похожи ли на них дети. К тому же семьи воспитывают эгоистов, а новому обществу понадобятся люди нового типа, свободные от устаревших взглядов. Педагогическая функция в идеале должна быть обобществлена, как и все остальное. Женщина будет работать наравне с мужчиной и ни в чем не будет ему уступать. Задача создания нового человека получала вполне конкретизированное направление. Новая женщина его родит, а общество воспитает. Просветленные идеей равенства труженики не станут готовить домашних обедов, питаться (а не есть) они отправятся в фабрики-кухни, там их покормят вкусно и полноценно три раза в день. Вот такие теоретические основы имела «Теория стакана воды». Но главное, что возбуждает любопытство обывателя, касается другого вопроса. Как будет происходить «это» при коммунизме?
Пчелы трудовые
Замечательные писатели-сатирики Ильф и Петров, рассуждая о «большом и малом мирах», сравнивали народные достижения в части великих строек и промышленного развития страны с пустячными фокстротиками, обывательскими претензиями на изящность и мещанскими представлениями о быте. В числе атрибутов отсталого мышления они, наряду с комодными слониками, называли выпускавшиеся, очевидно, тогда дамские подмышечники из пробки, названные «Любовью пчел трудовых». Тем не менее сравнивать советских женщин с этими работящими насекомыми придумала именно большевичка Коллонтай. «Теория стакана воды» напрямую связана с понятием «трудовых пчел», которым некогда озадачиваться поиском подходящего трутня для спаривания - они заняты делом.
Носительница идеи и ее олицетворение
Александра Михайловна Домонтович родилась в Петербурге в 1872 году. Она получила очень неплохое образование, хоть и домашнее, но разностороннее. В 1893-м она, по своему выбору, восстав против воли родителей, вышла замуж за В. Коллонтая, небогатого офицера, но через пять лет ушла от него, оставив ему сына. Дальнейшая ее биография связана с революционным движением. По воспоминаниям знавшего А. Коллонтай Ивана Бунина, изложенным в «Окаянных днях», женщина эта обладала двуличной натурой, что выражалось в склонности к переодеваниям. Вот она в рабочей косынка на митинге, а окончился он, тут же - ванна, коробка шоколадных конфет и задушевные разговоры с подругой. Роман Александры с большевиком Дыбенко проходил бурно, причем каждый из партнеров не связывал себя обетом верности. Большевичка продемонстрировала недюжинные дипломатические таланты, хотя и не без некоторых курьезных происшествий. Она избежала сталинских репрессий и благополучно умерла за год до кончины «отца народов». «Теория стакана выпитой воды» стала наиболее известным ее достижением, хотя было и множество других.
Смысл теории Теперь о сути взглядов Александры Михайловны на матримониальные вопросы. Итак, «любовь пчел трудовых» не имеет прямого отношения к высокому чувству, носящему это название. Концепция «Теория стакана воды» укладывается в два слова: «захотел – попил». А нет жажды, так и не надо. Интимные потребности людям будущего удовлетворять следует без излишней траты времени и эмоций, не прерывая по возможности производственной деятельности. Конечно же, столь примитивно эти взгляды не излагались, слог был изысканнее, а теоретическое обоснование просто безупречным, но суть примерно такая. Человек уподоблялся даже не животному, а крылатому насекомому, для которого главным побудительным фактором служил инстинкт размножения. Воспроизводство себе подобных особей также является делом общественно полезным, нужным и даже необходимым. Новая женщина, свободная от предрассудков и условностей, должна была зачинать детей именно так. Все люди равны, следовательно, и выбор отца для будущего потомства значения не имеет. Молодежь двадцатых по своей сути мало отличалась от современной. Стоит ли удивляться тому, что «Теория стакана воды» пользовалась огромным успехом?
Любви не существует, есть только физические потребности, которые можно и нужно открыто удовлетворять - так считали пропагандисты оригинальной теории «стакана воды», бывшей крайне популярной в первый годы Советской власти. И если вы никогда о ней не слышали, то самое время восполнить этот пробел.
Заняться сексом - как водички попить
Теория «стакана воды» (или теория «бескрылого эроса»), которая возникла ещё в конце позапрошлого века, сегодня вновь актуальна. Правда, пока о названии такого жизненного уклада мало кто слышал. Смысл её прост: любви нет, а секс - базовая потребность индивидуумов. Следовательно, удовлетворить свои возникшие сексуальные потребности - это то же самое, что выпить стакан воды в жаркий день, чтобы утолить жажду. С кем, когда и как часто значения большого не имеет - главное, никаких условностей. По большому счёту, по такому принципу сейчас живёт каждый второй. Вера в любовь - это лирика, а физика, как ни крути, берёт своё.
В первые годы Советской власти и вовсе граждане нового государства должны были, если уж на то пошло, отказаться от устаревших семейных ценностей и с головой окунуться в разврат, то есть, простите, в новую жизнь. Легенд о воплощении теории в реальность ходит не мало - одни историки утверждают, что в России её не пропагандировали вовсе, другие, напротив, с пеной у рта доказывают её существование, более того, время от времени на поверхность всплывают душераздирающие факты о женщинах в качестве национального достояния и отмене брака как такового, впрочем, трактовать эти факты можно по-разному. Так или иначе, итог один - совокупляться можно с кем угодно и когда угодно, главное не подхватить какого-нибудь неприятного заболевания.
Однако вопреки расхожему мнению, несмотря на то, что теория стакана воды приобрела большую популярность именно в России начала прошлого века, впервые о ней заговорили гораздо раньше и совсем не русские.
Жорж Санд имела в виду не это
Аврора Дюдеван (Жорж Санд)
Первый раз понятие стакана воды возникло в биографии всем нам хорошо известного по школьным урокам музыки Фредерика Шопена. Вот, правда, пропагандировал идею свободного совокупления без предрассудков совсем не он, а его подруга, главная женщина-эмансипантка своего времени Аврора Дюдеван, более известная под именем Жорж Санд. В борьбе за равноправие полов писательница и революционерка так увлеклась вопросами любви, что «автором» теории стакана воды сегодня считают именно её. По крайней мере, ранее никто так поэтично на эту тему высказаться не успел.
«Любовь, как стакан воды, даётся тому, кто его просит,» - утверждала Дюдеван, только подразумевала она вовсе не разврат, а независимость женщин. Мол, люби, кого захочешь и сколько захочешь, без всякого рода осуждений.
Как в СССР запретили секс
Доподлинно не известно, каким образом эта французская идея проникла в умы революцинных низов молодой Советской Республики. Но факт остается фактом: именно в 20-х годах теория «стакана воды» приобрела свою истинную форму и размах. Пропагандировала её в основном молодёжь, которой, судя по всему, неожиданная свобода странным образом подействовала на мозг и жизненные взгляды.
В одном из многочисленных печатных изданий было опубликовано открытое письмо комсомольца. Он написал целый научный труд по организации жизни современного человека, в котором ясно изложил решене по всем вопросам; между прочим, тема любви затрагивалась в § 4 «диссертации», где говорилось: «В этом пункте мы имеем влияние на некоторых членов союза разных стихов и другого хлама, который сочиняли поэты и прочие бумагомаратели о том, что любовь есть украшение личной жизни, а не голое размножение, что она должна быть как яркий букет хороших цветов и прочая «плешь», между тем любви нет, а есть физиологическое явление природы, и телячьи нежности тут решительно ни при чем».
В 1925 году в Москве даже появилось общество радикальных… нудистов. Чтобы окончательно избавиться от предрассудков, организаторы «клуба по интересам» и их подопечные предпочитали не одеваться вовсе, чтобы ничто не мешало совокуплению в любой момент. Женщинам, однако, разрешалось носить сумочку.
Разумеется, «верхами» такое вольнодумие (а проще говоря, разврат) не было поддержано вовсе. Идею беспорядочных половых связей осуждали и Ленин, и Луначарский, и Клара Цеткин. В отличие от большинства молодых пролетариев, у них было хоть какое-то, а иногда и очень хорошее воспитание и образование еще дореволюционных времен.
Клара Цеткин, немецкий политик, коммунист писала: «Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории «стакана воды» наша молодёжь взбесилась, прямо взбесилась. Она стала злым роком многих юношей и девушек. Приверженцы её утверждают, что это теория марксистская. Спасибо за такой марксизм».
Ленин же вовсе называл теорию «стакана воды» развлечением исключительно буржуазным.
Противостояние сторон закончилось сокрушительным поражением молодых и свободных и привело по факту к отмене секса окончательно и бесповоротно. Поскольку в Светском союзе к любому вопросу подходили с большой ответственностью, не избежала упорядочения и половая жизнь. Советский психиатр Залкинд даже выпустил 12 заповедей, призванных подвергнуть секс определённой системе, а именно - свести к минимуму.
Концепция новой женщины
Существовал и ещё один аспект, плотно связанный с оригинальной теорией. О новой женщине впервые заговорила революционерка, дипломат и общественный деятель Александра Коллонтай. Согласно её мнению женщина должна была быть абсолютно независимой. Только не стоит думать, что независимость женщин первой трети ХХ века подразумевала под собой возможность строить карьеру и заводить большое количество кошек. Мы, современные представительницы слабого пола относимся к вопросу эмансипации куда более романтично.
Александра Коллонтай
В 1913 году Коллонтай опубликовала программную статью «Новая женщина»: революционерка должна была быть самостоятельной, не принадлежать мужу или родителям, иными словами в понимании Коллонтай - быть полноправным членом общества. Для этого необходимо было избавиться от лишних эмоций, отказаться от ревности, уважать свободу мужчины и его право выбирать полового партнера. Расхожими стали лозунги вроде: «Жены, дружите с возлюбленными своего мужа» или «Хорошая жена сама подбирает подходящую возлюбленную своему мужу, а муж рекомендует жене своих товарищей». Разгадка, вполне возможно, кроется в том, что сама Коллонтай к созданию семейного гнёздышка вовсе не стремилась, относясь к мужчинам, хоть и с некоторой нежностью, но всё же, как к расходному материалу. Что ж это вполне соответствует взглядам современных феминисток.
«Стакан воды» сегодня
Несмотря на то, что о самой теории сегодня знают совсем немного, по большому счёту она продолжает своё существование - правда, безымянной. Современные женщины, кстати, к половым отношениям относятся куда проще мужчин. Количество независимых женщин впечатляет, гражданский брак у нас в чести, а на смену ему уже идут новые формы - гостевой брак и прочее - чем это не отрицание традиционных семейных ценностей? Так что Жорж Санд вкупе с Александрой Коллонтай вполне могли бы гордиться своими последовательницами, даже не подозревающими, что все их современные взгляды на семью, брак и секс уже давно описаны в теории «стакана воды».